Автор: ГуглаБета: Maya
Фэндом: Bleach
Персонажи: Неизвестный шинигами | Кусаджиши Ячиру
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Ангст, Философия, Эксперимент
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус:закончен
Посвящение:Яблочной.
Катька, ты такая Катька. Не сметь унывать.
Лисе. Мы и зиму переживем, и со всеми рефератами справимся же ведь?
Публикация на других ресурсах:нельзя
читать дальшеУ госпожи Кусаджиши волосы на солнце отливают несерьезным розовым светом. Только у Кусаджиши-тайчо пряди будто снег – белые-белые, изредка проскользнет серебряная седина. А тут на тебе.
Розовый.
Вообще, Кусаджиши-тайчо странная. И ведет себя, словно ей шесть лет, а не несколько тысяч.
Она точно сумасшедшая – засыпает на собрании Сорока Шести или меланхолично хрустит карамельками. И волосы, собранные в аккуратный узел, как и положено по возрасту и статусу – белые. Без яркого розового.
В кабинете её много павлиньих перьев, засохших фломастеров, на стенах бесчисленное количество фоторамок с фотографиями.
Фо-то-гра-фи-я. Слово-то какое, странное. Как и она сама.
А как Кусаджиши-тайчо любит сладости и лысых людей. Особенно последних. В каждом отряде непременно найдутся такие: Лысый, Полулысый, Лысый чибис, Лысяшка, Лысун…
Носиться между бараками отрядов тоже не стоит. Она может запросто начать играть в догонялки-прятки-чехарду-пятнашки, случайно сломав несколько костей. Будто и не жаловалась на ревматизм и больные суставы на прошлом собрании. И волосы сверкают всеми оттенками розового.
А ты несешься от Кусаджиши-тайчо под смех самых старых капитанов и шинигами из отрядов. Они не могут сдержать улыбок и по привычке лезут в карманы. За сладостями.
Себе же дороже.
На щеках яркий румянец – нет, Кусаджиши-тайчо не пользуется косметикой. Отшучивается, что рано. В глазах плещется радость и детский задор. Постаревший ребенок, право.
Но когда надо запускать фонарики по реке – чтить мертвых - Кусаджиши-тайчо ещё смелее распрямляет плечи, а волосы пронзительно белые, как и хаори с форменной одеждой.
Она идет неторопливо, в руках старческих, с пергаментной кожей и варикозными пальцами сжаты фонарики.
Кусаджиши-тайчо выцветает. Взор любопытных глаз затухает влажным блеском, а лицо прорезают морщинки. Только ладони подталкивают фонарики плыть по течению.
Плачет ли Кусаджиши-тайчо, никто не знает. Просто давит её реяцу, отталкивает назад от себя. Остается только смотреть на идеально выпрямленную спину, на выбеленный жизнью после смерти, какая ирония, силуэт, одинокий и застывший.
Рано постаревший ребенок.
Рано отпустивший и не простивший.
Фонарики из рисовой тонкой бумаги с именами неизвестными плывут тихонько так, покачиваясь. Вправо-влево. Дрожащие огоньки исчезают нескоро – до самого утра, река не извилиста, а пряма и холодна.
Никто не рыдает. Тихонько скользнут слезы. И улыбаются все, Кусаджиши-тайчо научила.
На следующий день волосы Кусаджиши-тайчо опять светятся розовым цветом, алеет румянец, и поедаются конфеты в шуршащих обертках.
До следующих фонариков.