[googla-sun]

можете не беречь глаза и мозг, раз хотите заглянуть под кат.


Название: Змеиное сердце
Автор: Гугла
Фандом: Fairy Tail
Бета/Гамма: Maya
Персонажи/ Пейринг: Кинана, Кобра
Жанр: Гет, Романтика, Ангст, Hurt/comfort
Предупреждение: возможен ООС
Рейтинг: PG-13
Размер: Мини, 3 страницы
Статус: закончен
Дисклеймеры: отказываюсь
Размещение: Запрещено

Ей повезло с неудачи - злой колдун превратил её в змею, ужасную и ядовитую.

Вот так бывает. Колдун хохотал, а она била по земле хвостом, изгибалась, вертелась - сбросить бы эту ненавистную змеиную шкуру. Плакать не могла. Змеи не плачут, а жалят.

Убивают.

Могла бы - воздела руки к небу и зашлась в истошном плаче. Черный снег по её плечам.

Могла бы - кричала, чтобы в груди болело от звука, а не от горечи, разъедающей всю её, от макушки до пят.

Могла бы... А что об этом говорить.

Тогда это казалось ужасно несправедливым, а теперь она пожимает плечами, улыбаясь, вот она судьба.

Кинана не могла плакать, только сбрасывала старую чешую и скользила по дороге мимо деревень, от людей, от палок и топота ног - убежать подальше, не пугать, не причинять вреда. И было так страшно: кто подружится со змеей? Кто украдет поцелуй с ядовитых губ? Кто будет ждать её у алтаря, кого она попытается который раз разглядеть через легкий туман фаты? Кому родит не змеенышей из яиц, а милых человеческих малюток?

У Кинаны были слишком легкие и эфирные мечты, может, и по сей день такие. Их выронишь случайно из головы, тут же ветра унесут подальше, к кольцам змеиного царя. А что он мог дать ей, человеческой душе в змеином теле?

К черту мечты. Скользить холодной влажной чешуей по теплым сердцам.

Иногда она закрывает глаза и молится. Чтобы все оказалось сном. Не исчезает ничего - шипит торжествующе змеиный царь в её сердце.

И когда взяли горячие натруженные руки её маленькое извивающиеся тельце, ласково так, что она замерла и влюбилась. Случайно так вышло. Жалеть об этом не надо, Кинана улыбнется и скажет, что так надо.

Судьба же.

Знаешь, змеиный царь, какое счастье, когда тебя любят? Когда мальчишеское теплое сердечко не променяет тебя, слишком ты обвила его своими кольцами?

Сказать бы об этом - Кинана не может, даже забыла как. Все забыла. Только изредка мелькнет перед глазами её же чешуя - сирень в тени, вот цвет волос словно.

За это и имя новое можно принять. Но от чего так больно в холодном змеином сердце?

От чего?

Могла бы - говорила. Кричала. Да только шипела и обвивала телом любимые руки. Согреть не могла, но обвивала до синяков, до боли, лишь бы не отдать. Не запретишь же верить в свое счастье, лелеять робкую надежду.

Бог с тобой.

Не троньте его - бросалась на врагов, жалила и душила, обвивая кольцами.

Исполнить мечты - это лететь против огненного убийцы драконов и убивать. Разве этого хотела Кинана? Черный снег по твоим плечам - ненастоящий, как и мечты. Проклятый – бьется, иногда, она змеиной плотью об острые камни, только льется черная кровь, медленно, а вместе с ней и боль с досадой. Не освободиться. Не скинуть чешую.

Могла бы - сказала, написала кончиком хвоста на земле. Писать не умеет, читать тоже. Только говорить. Может и это скоро забудет.

За-бу-дет.

Навсегда.

Страх раздирает душу мечтами, мыслями невысказанным. Любовью же.

Могла бы. Прокричала.

Плакать бы...

Были руки бы - опустились.

Сплошное отчаяние. Молочная пелена, как белая сирень в тени, неясного будущего растает когда-нибудь? За что ей?

Могла бы – умерла. Итак, каждый день молится перед сном, тихо двигаются змеиные губы. Умереть бы во сне, тихо заснув. Стучало сердечко и все.

Но как же его бросишь? Поэтому свиться кольцами на груди, возле сердца его и заснуть, чтобы проснуться. Когда успокоится дыхание Кобры, смотреть его сон. Кинана проскользнет к лицу и коснется осторожно своими ядовитыми змеиными губами птичкой-поцелуем. Точно цветочек сирени упал на ладонь.

Пусть поцелуй не расколдует её. Просто спокойно немного ей, радостно и тепло. Весною пахнет, сирени лепесточки ей на плечи, скрытые воздушной кружевной фатой.

Я тебя люблю. И все будет хорошо.

Змеиный царь шипит горестно. Будто человека горе оплакивает.

Когда Кобру забирают, то Кинана, как в далеком прошлом. Когда злой колдун наложил свое проклятие. Когда с разгону в полет, в холодное небо, только воздух ледяным дыханием режет чешую.

Могла бы…

Да ничего нельзя сделать. Ничего.

Сухо в пасти оскаленной, кривится в судорогах тело змеиное, и Кинана кричит. Своим голосом, охрипшим, грубым, но своим.

Она замирает и не встает с сырой земли. Пытается свернуться кольцами – тело не то, больно. А чувства те. И разъедает её. Отпустила, не защитила, не сказала.

Ливень по телу и мелкий град, вот отчего холодно телу, отнюдь не душе. Так и смотрела бы она на размытое небо, с грязными тучами, лежа на земле, слушая тихое шипение змеиного царя сквозь дождь.

А был ли он?

Была ли любовь?

Кинана сжимает кулачки. Непривычно чувствовать руки и ноги, после того, когда её тело было едино. Встает, медленно, боясь поскользнуться, упасть ненароком, но встает.

И идет. Не знает куда. Сейчас она дойдет до ближайшей деревни, найдет одежду, еду и ночлег, а лучше работу и…

Много всего.

Кинана быстро все забывает. Она опять человек. Хотя, ведь была же. Только тело другое. Руки её заботливые легко срывают веточки сирени, аккуратно ставят в вазу и складываются в молитве.

Вернётся. В свой дом, где тепло и приятно пахнет сиренью, персиками и пирогами. И исполнит все её мечты, своих у него не останется. А она поделится – ведь всегда так у них было заведено. Он ей тепло.

А она…

Сердце свое человеческое. Никакой змеиный царь его не украдет.

И птички-поцелуи. Словно цветочек сирени упал на ладонь.